Народное образование.
Книжка 7. Июль-август 1901 г.
(Перепечатано в современной орфографии)

Уже не раз возбуждалось гонение на школьные баллы; по временам, по-видимому, создавалось даже общее убеждение, что баллы бесполезны, не годны и не допустимы в школьном деле; однако, не смотря на все преследования, балловая система продолжала и продолжает существовать по-прежнему. Чем же объяснить подобную живучесть баллов в школьной практике? Единственная причина ее заключается в том, что баллы представляют легкую, наиболее простую и, по-видимому, вполне определенную форму оценки школьных знаний и поведения учеников. Подобный взгляд на баллы неминуемо складывается в школьном деле силою бессознательной привычки. Но так как на самом деле баллы и не нужны и даже вредны, то педагоги, по нашему мнению, должны серьезно стараться о том, чтобы искоренить в своей среде это возникающее путем неразумной привычки убеждение в целесообразности баллов.

В действительности при оценке знаний баллами учителя руководятся личными мнениями и «впечатлениями»; нередко даже такая или иная оценка ответа баллом зависит просто от их настроения; но у учителя, когда он ставит тот или другой балл, почти никогда не бывает в уме соответствующей определенной величины — чего либо такого, что действительно можно было бы оценить данной цифрой; у них при этом вполне отсутствует какой-либо критерий измерения, «единица меры». При поступлении в высшие учебные заведения очень часто получают неудовлетворительные отметки экзаменующиеся, которые в своих аттестатах по предметам вступительного экзамена имеют полные баллы. В духовных академиях так называемые волонтеры часто поступают по списку выше так называемых «казенных», т.е. рекомендованных семинарским начальством. Эти явления нельзя объяснить иначе как тем, что ответы ценятся субъективно. Но предоставлять простор субъективизму в учебно-воспитательном деле непедагогично.

Еще труднее правильно оценить баллом «поведение». Для того чтобы судить о нравственности человека, нужно близко ознакомиться с его внутренним миром, знать его стремления и исследовать главнейшие мотивы деятельности. Между тем при оценке баллом поведения воспитатели сплошь и рядом располагают наблюдениями над одной только внешней стороной жизни учащегося и при том той небольшой ее части, которую он или не считает нужным скрывать или не может скрывать — часто по независящим от него и случайным обстоятельствам; зерно же нравственных стремлений учащегося, его нравственное существо для них в огромном большинстве случаев остается terra incognita. Обыкновенно полный балл по поведению ставится ученику тогда, когда он, говоря школьным языком, ни в чем «не попался»; балл уменьшается, если за ним замечены какие-либо проступки. Таким образом баллами по поведению оцениваются собственно проступки, и эта оценка проступков выдается за нравственную оценку учащегося. Но так как отсутствие проступков, т.е. для педагогов отсутствие, не свидетельствует еще о высшей нравственной настроенности учащегося, то у воспитателей очень часто не имеется даже и субъективных оснований для того, чтобы ставить, напр., полный балл по поведению. Этот балл им сплошь и рядом приходится ставить просто потому, что они совершенно не знают своего питомца.

Несостоятельные по своему значению, не выражая того, насколько ученик действительно знает предмет и насколько он худ или хорош по своим нравственным качествам, баллы кроме того вредят успешному ведению учебно-воспитательного дела. Имея в баллах внешний способ измерения, учитель и цепляется в своей практике за незначительные, случайные, но внешние факты; деятельность его механизируется: у него понемногу теряется привычка идти вглубь своего дела для достижения действительной оценки успешности своих питомцев.

Они отнимают много времени у учителя, которое он мог бы употребить с большей пользой для учащихся. Чтобы выставить тот или иной балл, учитель всякий раз должен обстоятельно спрашивать каждого ученика в отдельности и изобретать различные вопросы, совершенно для дела не важные, но имеющие некоторое значение для отличия познаний одного ученика от другого, на что уходит много времени. Кроме того «выспрашивание» делает урок бессодержательным и понижает к нему интерес у слушателей, для учителя же создает ложное положение оценщика ответов, вместо того чтобы быть источником знаний для учащихся. Баллы, далее, служат помехою для установления между учащим и учащимися простых, искренних и чистых отношений, основанных на взаимном доверии. Учитель не может правильно оценить знания и особенно труд ученика. Это служит поводом к обидам на него со стороны последнего под влиянием баллов, и все отношения ученика к учителю приобретают, так сказать, яростный характер. Недоверие учителя к ученикам, вредное в педагогическом отношении, при баллах также получает особенно ясное выражение. Именно при вынужденном баллами методе «выспрашивания» учитель не может часто спрашивать одних и тех же учеников. От этого ответа первого спрошенного до последнего проходит обыкновенно значительный промежуток времени, в течение которого спрошенные могут соблазниться — не готовить уроков. Чтобы предупредить безделье учащихся, учителя, выражаясь по школьному, «подсиживают» спрошенного, стараются «подкузьмить» его, т.е. спрашивают вторично в скором же времени после его ответа, на другой или на третий день. Это обстоятельство сильно роняет нравственный престиж учителя, как видно и из самих названий этого приема спрашивания, какой дают ему учащиеся.

А что постановка баллов по поведению отдаляет учащихся от их руководителей, это едва ли нужно и доказывать. Оценка поведения баллом есть собственно суд над учащимся и по одному этому располагает последнего к замкнутости и неискренности, так как суду всегда присуща известная доля недоверия, а недоверие в сфере интимнейших сторон жизни человека всегда оскорбительно. Расценивать баллами поведение ученика и притом нередко с тяжелыми последствиями для него и претендовать на его доверие и искренность — по меньшей мере наивно. Чтобы ученик добровольно отдавал на суд своих руководителей-цензоров свою душу, для этого он должен иметь такой запас мужества, какой в виде редких исключений встречается во взрослых людях и каким сплошь и рядом не обладают сами воспитатели...

По нашему мнению, постановка баллов по поведению до крайности суживает сферу педагогических воздействий на учащихся в силу того именно, что последние через баллы свой внутренний мир делают недоступным для своих руководителей (избавляя их, кстати сказать, от необходимости обманывать или доверие учеников при выставке баллов, или тех, кто о них судит по баллам).

Но, говорят, баллы имеют значение как мера поощрения. К сожалению, это правда: но через это учебно-воспитательное дело нисколько не выигрывает. Возбуждая энергию, баллы вместе с тем развивают у учащихся мелочное самолюбие и чувство зависти и убивают чистый интерес к знанию. Под влиянием баллов ученики часто утрачивают естественное стремление к приобретению знаний и начинают учиться из-за балла; и чтобы получить повыше балл, нередко прибегают ко всевозможным нечистым средствам: лести учителю, заискиванию, грубому обману и т.п. Согласимся, что еще не велика беда, если хитростью или обманом ученик получил незаслуженный балл; но печально то, что сама школа открывает своим питомцам арену для упражнения в худых наклонностях и таким образом развращает их.

Баллы, далее, при том высоком интересе, с которым относятся к ним учащиеся, создают особый вид морали — ученической, которая оказывает худое влияние на развитие в учащихся общечеловеческих нравственных стремлений; и эта мораль, внушая ученику как священную обязанность заботу о высших отметках, отрывает его от более высоких интересов живой действительности и, кроме того, нередко приводит ученика к ложной самооценке своей умственной и нравственной правоспособности.

Давая такие худые последствия, как мера поощрения, баллы едва ли, однако, могут оказывать действительное влияние на успехи школы, потому что они на сколько подымают энергию одной стороны — учащейся, на столько же понижают энергию другой — учащей. При баллах, если ученик не понимает урока или не внимателен, учитель ставит ему единицу и тем ограничивается в помощи ученику. Между тем, если бы баллов не было, учитель сам изыскивал бы средства сделать урок понятным и заинтересовать им учащихся; а это принесло бы лучшие результаты, чем пришпоривание единицами и двойками.

Говорят, что без баллов учитель может забыть или перепутать в памяти ответы учеников. Но забвение ответов имеет важное значение теперь, когда ведется строгий подсчет даже дробями при баллах; без баллов же забвение не будет наносить никакого ущерба делу, так как тогда ученики чаще будут отвечать, и через это учитель приобретет возможность помимо баллов составлять и притом более ясное представление о степени усвоения предмета каждым учеником в отдельности. Но баллы мало помогают и восстановлению в памяти ответа ученика. Они только говорят, когда ученик отвечал, но что именно отвечал, что худо усвоил — этого баллы не напоминают, а знать это для добросовестного учителя важно.

Говорят еще, что баллы нужны для ознакомления родителей с успехами их детей. Но для этого есть другие способы более целесообразные — именно — подробные сообщения родителям сведений об их детях, об их успехах или неуспехах и о причинах малоуспешности, тем более, что родители все равно и теперь не удовлетворяются списками баллов и очень часто обращаются к учителям за более точными сведениями касательно своих детей.

Таким образом, баллы вообще ни с принципиальной, ни с практической точки зрения не выдерживают критики. Особенно же неуместны они во второклас-сных и учительских школах. В начальных народных училищах баллы не употребляются. Там обучение должно вестись на основе одного интереса учащихся к знанию. Чтобы народные учителя успешно справлялись с такою своею задачею, им нужно бы дать возможность на школьной скамье на себе, лично испытать дух и технику преподавания, основанного на любознательности. Через это, может быть, внесено было бы и больше гуманности в отношения учителей к ученикам в начальных школах.

Баллы — вино ветхое и испорченное. Не следовало бы вливать его в мехи новые...

Свящ. Вл. Ильинский